пятница, 5 сентября 2003 г.

Осеннее

Трубы дышат туманом.
Туман застилает город,
Город встречает утро.
Оглядываясь поминутно,
идем, поднимая ворот,
руки сунув в карманы.

Берег залива плосок.
Залив отражает серым
небо, закрытое дымом
труб. Проходящий мимо
в мыслях снимает веру
с перекрещенных досок.

Кирха вбирает тело
паствы. Идя по лужам
в старых ботинках, доктор
мыслит о том, что мокро.
И кость пробирает ужас,
лицо покрывая белым.

Занавеси на окнах.
Окна скрывают скуку,
высохшие букеты,
хозяев и комнату, где ты
чью-то держала руку
у сердца. Деревья мокнут

в тумане. Огни мелькают:
фары, дома, рекламы.
Движущаяся масса
зонтов, тормозясь у кассы
театра,- мужчины, дамы,-
билет спросив, отступает.

Трамвай, подминая рельсы,
тащит в своей утробе
пару крикливых женщин.
Каждая суть не меньше
другой. И не рады обе
такому соседству. Цельсий

здесь бы замерз и боле
бы не приехал. С моря
тянет осенним ветром.
Холодно. Мокро. В этом
наше отличие. Горя
здесь отхлебнешь и соли.

Соль покрывает берег.
Берег вдается в воду.
Воды смывают город.
Город покрыт туманом,
который рождают трубы.
Трубы уходят в небо.

четверг, 10 июля 2003 г.

Послание к P.S.

Хорошо, что за грань многоточий Вы продлеваете слово.
Оно Вам припомнит, поверьте мне. Снова и снова
ночь, стук часов, краски, кисти, подсвечник и свечи,
но горящие для одного, ибо двое обычно при встрече
стараются их потушить, а геранью
прикрыться от улицы. Где-то за гранью, за Гранью,
там, в конце, после P. - посвящаю и S., в смысле, scriptum,
словам в темноте все равно не добраться, и, скрипнув
не дверью, но мыслями, их не дождавшись, Вы, мистер
P.S., Вы, загадочный мистик,
погрузитесь в сон, не услышав родного наречья.
Так что это письмо ожидая Вас буду беречь я.