четверг, 26 июля 2007 г.

Самое глубокое одиночество в мире - одиночество поэта.

вторник, 24 июля 2007 г.

                          Городов вавилонские башни,

                          возгордясь, возносим снова...

Через несколько тысячелетий после крушения честолюбивых замыслов стать "величием равными Богу" человечество опять строит Вавилонскую башню, Вавилонскую башню прогресса.

На обломках культурно-исторических ценностей "Старого мира" оно возводит новую цивилизацию, создает новый единый язык, перемешивая в нем все возможные языки и наречия. Азиат теперь понимает европейца, африканец - американца. Народы "двинулись с мест своих" и смешались.

И мы, возводя глаза к небу, восклицаем: "Куда катится мир?!" А мир, между тем, совершает свое обычное движение из прошлого в будущее. История и время в общем-то безразличны к смене поколений, которое само по себе неизбежно. И как бы мы ни старались сохранить вчерашний день, кусочки вчерашнего, пленяющего нас мира, нам не удастся уберечь даже день сегодняшний (хотя бы потому, что, меняясь, время изменит и нас самих, доведя до нуля). И завтра он уже станет историей, в которой мы приняли участие.

"... созерцая молодой каштан в гостиной, я не мог не подивиться великолепной мощи природы и непреоборимой силе, побуждающей каждый зародыш претвориться в жизнь. Зато я опечалился при мысли, что усилия, какие употребляем мы, ученые, чтобы сберечь и сохранить вещи умершие, — это усилия и многотрудные и тщетные. Все, что отжило, является необходимой пищей для новых видов бытия. Араб, построивший себе жилище из мрамора пальмирских храмов, — более философ, чем все хранители музеев Парижа, Лондона и Мюнхена."

Мы говорим: "Люди думают только о деньгах!" А ведь "... они - люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их..."

Все времена примерно одинаковы по химическому, физическому и метафизическому составу (если эпоха вобще имеет какое-то материальное воплощение). И каждый из нас всегда будет перерождаться и жить снова и снова. Мы все будем путешествовать во времени пока не вымрет род человеческий. И всегда будет кто-то, способный оглядеться вокруг и оценить красоту окружающего мира, почувствовать запах истории, удваивающей эту красоту.

воскресенье, 24 июня 2007 г.

             Серебряному веку

Средь этих сосен жили великаны.
Стократно возвышаясь над землею,
дружили с облаками, посылали
приветы морю и слагали песни.

От них осталась только тень, а те, кто
находит жизнь в погоне за богатством,
те будут вечно жить из поколенья в поколенье.
             Зеленогорск, 24.06.2007

Flowers



            Piping down the valleys wild,
Piping songs of pleasant glee...
William Blake


What do flowers grow for
on the surface of the Earth?
To collect them more and more
or to feed a stabled horse?

Why they grow on every stone,
every little piece of mud?
To remember those, who's gone,
or to keep a life of bud?

Why so coloured and so smelled
do they blossom every spring?
Do they die and rise again
for a little bird to sing?

I'm afraid, there's no recall
and no answer there's for me.
But I love them most of all
in their beaty and their glee!

Цветы

                    М.Х.


Для кого растут на земле цветы?
Для тебя, для меня или для красоты?

Для чего растут цветы на земле?
Чтобы снова и снова дарить их тебе?
Или чтоб отмирать и давать перегной,
согревать молодые побеги зимой?

Почему цветы на земле растут?
Потому что садовник их высадил тут?
Или жук опылил и разнес семена,
чтобы снова цвели, как наступит весна?

Для чего, для кого, почему, отчего
распустились цветы у окна моего?
Неужели случайно природа, земля
это стебли и листики произвела?
И откуда в годичном вращеньи времен
столько радостных красок и звучных имен?

Мне ответ не найти на загадку мою.
Вами просто любуюсь и просто люблю.

среда, 20 июня 2007 г.

Над городом возникнут острова,
летящие, готовые спуститься
и раздавить мелькающие тени.

И хлынет дождь, затопит наважденье,
возникшее из гнилости болот.
Растает в облаках, утонет в море
чужое, но прекрасное виденье.